В 1678 г. в селе зарегистрировано только 6 дворов , в которых проживали : семьи церковников. Название означает: «Село, расположенное по рели». Рель - мыс, вдающийся в реку. В конце девятнадцатого века вместо деревянной, сгоревшей церкви, построена каменная, в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Возведение храма продолжалось на протяжении нескольких десятилетий. Благодетелем строительства был крупный помещик Кокорин. Его поместье и село Порели разделяло озеро, устроенное в овраге леса для ловли рыбы. Усадьба была большая , ухоженная. Высокий дом с мезонином, огромным подвалом, рядом, наискосок, стоял дом прислуги, хозяйственные дворы, конюшня, отапливаемые теплицы, вырытые в земле, фруктовый сад. Кирпичи для строительства церкви делали на местных котельных заводах. В глиняный раствор, для крепости, добавляли яйца и соль, которые собирали со всего прихода.

См. более 30 фото. с.Порели, август 2009г.

Разные дороги к храму

Есть места в вятской глубинке, от красоты которых дух захватывает. Порели в Даровском районе - одно из таких. Кто побывал здесь однажды, обязательно возвращаются. Одни говорят: колдовское место. Завораживающее. Другие толкуют о благодати, которую душа испытывает возле старинной заброшенной, но не утратившей своей величавости старинной церкви. Глава Даровского района В.С. Береснев рассказывает: «Слыхал от плотогонов, гнавших плоты весной с верховьев Моломы дальше на Вятку: «Целый день по реке идем, и весь день церковь видим. На таком месте выстроена. Чудо!»

В Парелях давно никто не живет, да и в прежние времена обитали здесь только священники и учителя земской школы. Ближайшая деревенька со странным названием Курень в двух верстах от церкви. Здесь, на самом краешке Кировской области, за лугами и долами, за дремучими лесами вместе с деревней доживают отпущенный Богом срок десятка три ее безработных жителей. Зимой Курень заметает снегом по самые крыши, и жизнь практически замирает. Зато летом, несмотря на полнейшее бездорожье, начинающееся от поворота на Ивановку (а это еще километров восемнадцать по сплошным ухабам), едва ли не каждый день возле храма встретишь новые лица. Байдарочники сплавляются вниз по Моломе, охотники давно облюбовали здешние леса, рыбаки стремятся к озеру, в котором полно разной рыбы. Нередко наведываются сюда художники и фотографы, а в последнее время все чаще возле храма стали появляться кладоискатели. Поговаривают, что какое-то агентство даже маршрут сюда проложило для богатеньких людей с металлоискателями. Приезжают на джипах и чего-то там ищут. Все кругом перекопали, церковные подвалы излазали и простукали. У каждого своя дорога к храму в Порелях.

Кладоискатели

Зять моей московской подруги «повихнут» на кладоискательстве. Оказывается, в крупных городах это довольно-таки распространенное увлечение. Есть у него для подобной деятельности необходимая амуниция, куплен приличный металлоискатель. Подруга рассказывает: все свободное время зять в разъездах. Ничего существенного пока не нашел, но надежды не теряет. И потом, важен сам процесс. Недавно в интернете обнаружила откровения одного столичного кладоискателя, побывавшего в начале нынешнего лета с экспедицией в Порелях. Судя по дате, именно с этой группой выяснял отношения возле Порельской церкви глава района В.С. Береснев, приехавший сюда с теми, кто заинтересован в восстановлении заброшенного храма. А такие люди появились. По словам главы, «это столичный меценат с Рублевки, мечтающий об открытии в Порелях мужского монастыря». От слов меценат перешел к делу. Все нынешнее лето рабочие меняли кровлю на церкви. Благодаря этому в кои-то годы у местных мужиков появилась возможность реального заработка. Почему-то искать клады жителей Курени совсем не тянет. Зато в интернете на нескольких сайтах храм в Порелях представлен как мекка для кладоискателей. Один из них пишет: «В Москве поисковиков больше, чем солнечных дней. Пора расширять горизонты. Здесь такие места!!! И ни одного поисковика с детектором. Церковь действительно внушает уважение. Внутри даже иконостас сохранился. Монеты нашли не чета подмосковным огаркам. Наш визит совпал с приездом целой делегации из Кирова во главе с батюшкой и группой журналистов. Они осмотрели церковь, что-то поговорили на камеру и, погрозив нам кулаком, обвинив во всех смертных грехах и пообещав вызвать милицию, уехали».

Кладоискатель немного ошибся. Журналисты действительно были из Кирова, а все остальные - местные, во главе с Владимиром Серафимовичем Бересневым. Глава района действительно сразу же по возвращению в Даровской обратился в милицию – попросил узнать, есть ли какая управа на нежеланных кладоискателей.

Время собирать камни

Эмма Малкова, постоянно живет в Оричевском районе, а родом из Курени. Малая родина постоянно притягивает к себе. От взрослого сына нынешней весной прослышала Эмма, что церковь в Порелях начали восстанавливать. Обрадовалась и все нынешнее лето прожила в отцовском доме в д. Курень, а в Порели в церковь ходила, как на работу. Впрочем, почему «как»? Она действительно здесь работает. Куреньские мужики на крыше топорами стучат, а она внизу всякий хлам в мешки складывает и из церкви вытаскивает. Храм огромный, Эмма - маленькая, щупленькая, да к тому же на группе инвалидности, но трудится с утра до ночи. «Меценат с Рублевки», заметив ее усердие, предложил работать за деньги. Деньги Эмме, конечно, нужны, но работает она в храме по другой причине. Это ее покаяние за грехи деда, который, будучи милиционером в этих местах, приложил руки к закрытию храма и разрушению храма в середине тридцатых годов прошлого столетия. Дед разрушал, а бабушка спасала храмовые иконы от вандалов. Много десятилетий они хранились в заветном месте, а нынче Эмма решила, что пора святые лики перевезти в более надежное место, а то, чего доброго, до старинных икон доберутся кладоискатели.

Под покровом ночи

Старинные иконы целителя Пантелеймона и святого царя давида, писанные на досках и по железу, Эмма решила вывозить ночью. Сын приехал на машине, иконы обвязали тряпьем, замаскировали, и в путь. До райцентра 60 километров с гаком. Спрашиваю Эмму, мол, а нельзя было без этой таинственности, излишней, на мой взгляд, осторожности. Вздохнула в ответ: «Нельзя. А вдруг милиция. Скажут, откуда у вас эти иконы? Ворованные? Отберут – ищи потом. И ничего не докажешь». Жизнь приучила Эмму не доверять никому. Даже у священника в Даровском, которому передавала святые лики, потребовала расписку. «Зачем?» - удивился тот. - «А чтобы когда церковь в Порелях восстановят, эти иконы вернулись обратно в свой храм», - ответила Эмма. – «Ты веришь, что храм восстановят?» - «Обязательно восстановят», - заверила священника Эмма.

На нее будто какая-то благодать снизошла. Тяжелая работа по уборке хлама в церкви не в тягость, а тут еще краеведеньем увлеклась. На видеокамеру и просто от руки в школьную тетрадь стала записывать воспоминания земляков о прошлой жизни. Просит, чтобы те вспомнили рассказы своих родителей, дедушек и бабушек. Кто-то соглашается, кому-то за воспоминания приходиться платить из собственной пенсии.

Выйти из порочного круга

Много интересного узнала Эмма из воспоминаний Е.П. Кузнецовой. В Порелях из года в год в июне в начале сенокоса отмечали «Михайловскую». После войны ставили качели у дома Григория Шубина, на ярмарку собиралось по 5-6 тысяч человек. Несли на продажу все самое лучшее. «Михайловская» не обходилась без происшествий. Об одном вспоминали много лет, да и сейчас рассказывают. История случилась в 1951 году. «Сначала хороводы поводили, а потом пошли на берег, уселись, песни под гармошку поем. Берег-то крутой, высокий, далеко песню слыхать, - вспоминала о случившемся Е.П. Кузнецова. - Вдруг видим: посредине реки, где глубоко, мужик какой-то до половины высунулся. Мы разом замолчали. Испугались и замерли. Мужик весь в тине, космы на голове длинные, поднял вверх указательный палец и говорит: «Рок, рок, рок! Нет рокового!» И снова в воду погрузился. А тут по поляне бежит Толик, паренек из нашей деревни. На гулянье его никто не видел. Скидывает на берегу с себя зипун, сапоги и кричит: «Ох, опоздал!» и прямо в белой рубашке с отложным воротничком и в брюках – в воду. Мы завизжали, сгрудились, мужики и парни спасать его бросились, но найти не смогли. Слышим - сзади вой, обернулись, бежит мать Толика. Все к ней кинулись, а она спрашивает: «Утоп? Ох, чуяло мое серденько неладное, заперла его на замок, так он окольницу выставил и убежал».

В школьно тетрадке у Эммы, исписанной бесподобно красивым редчайшим почерком, собраны и другие истории земляков. Листаю тетрадочку и читаю страничка за страничкой. Вот история о том, как в конце девяностых, то есть совсем недавно, колхозный механизатор по прозвищу «Тюбик», тракторным тросом пытался выдрать для своих надобностей чугунные решетки из окон и дверей, да не смог, но храм покалечил: по стенам возле окон пошли трещины. А вот еще одно воспоминание, как наезжали в Порели шефы с кировского завода ОЦМ и тоже внесли свой вклад в разрушение церкви: выпиливали лепнину, обдирали иконостас и вывозили все это в неизвестном направлении. Есть в тетрадочке воспоминания очевидцев, как закрывали церковь. Иконы и другую церковную утварь повезли в Пиксур в тамошнюю действующую церковь, но машина возле магазина в Курени перевернулась. Когда стали иконы обратно в машину грузить, их почему-то оказалась много меньше. Куда делись остальные, никто не понял.

По убеждению самой Эммы, наказанными до седьмого колена окажутся все, кто приложил руки к разрушению церкви. Истории о горемычной судьбе осквернителей храма также записаны в ее тетрадочке. Да и семья самой Эммы, как она считает, отнюдь не исключение. Отец-старик – инвалид без обеих ног. У Эммы личная жизнь не сложилась, получила инвалидность, у детей тоже не все благополучно, хотя жить только начинают. Покаяние через ее личную лепту в восстановлении храма в Порелях– единственный выход из порочного круга.

Татьяна Вылегжанина.

Даровской район.